Форум » Светский салон » Стихотворчество. » Ответить
Стихотворчество.
Момус: Моё почтение. Примем за факт, что я зазнался и возомнил себя поэтом, который хочет показать свои творения людям. Рискнём предположить, что возможно поэтов на форуме масса и они все скромничают. Посему я начну, а вы продолжайте. С другой стороны. если тема не в формате, то скажите сразу, я удалю. Итак немного поэзии от вашего покорного слуги, из того, что нравится ему самому [more] Касыда бродяги Под ноги с размаху брошена, У бродяги, нету прошлого, Зачерпну песок пригоршнею, Обкатаю смех – горошину. Ты опять со мной, дорога! Что в суме моей? Уныние! Счастье – птица! В небо синее, Упорхнула птица сильная, По лицу задела крыльями. Успокой меня, дорога! Что в суме моей? Сомнения! За субботой – воскресение Как слепца, в кромешной темени; Как раба – на цепь, у стремени Ты ведёшь меня, дорога! Конвоируемый ветрами; Что барханы с минаретами, Солнца яростью нагретые. На вопросы нет ответа. Узнаёшь меня, дорога? Годы, дали – двери заперты! Не откроешь, как ни взламывай. Упадёт бродяга замертво – Незачем грехи замаливать. Только ты со мной – дорога! И ещё одно Касыда обречённости «Встань!» - не встану. «Встань!» - не встану. «Встань!» - встаю. «Иди…» Г. Л. Олди Иду! Во тьме пируют бесы - мне вслед не могут наглядеться. Хромает слог усталой мессы, оскалом злобным обожжён. Иду! Какие политесы? Проводников из горних весей, Мне не дано, ну как ни бейся! Я одинок! Я окружён! Иду! Следы былых процессий, плутают строчкой пьяной песни, И каждый шаг, ну хоть ты тресни, нелеп, не нужен и тяжёл. Иду! Улыбкой демонессы, бриллиант сверкает на эфесе. Ах, мне б рвануть – рубя их в песи… Но я отвержен! Я сражён! Иду! Смерть сладкая, как персик, меня, целуя, скажет: «Грейся! Костёр, в унылом лихолесье, не для тебя ль сооружён?!» Иду! Иду! Долиной смертной тени! На смену сумеркам осенним, Приходит полночь привидений – теней белёсых жуткий сонм Иду! От бастионов – стены! Изглоданы зубами тлена, И под ударами мгновений – руины! Прах! Печальный сон! Иду! И страх! И дрожь в коленях! Роняет сердце град биений… И вскачь – испуганным оленем, что окружён, со всех сторон. Иду! С ухмылкой полной лени, воспользовавшись правом ленным, Мертвец, что жил во мне как пленник, рычит, рождая хриплый стон. Иду! Во сколько путь оценят – пуд серебра? Затёртый пфенниг? Как ни хитри, на этой сцене – один лишь я, на весь сезон! Иду![/more]
Лара: Логопед пишет: Может даже бывает достаточно одного взгляда на деревья за окном, на блики фужеров. Это бывает в новом месте, но такое чувство, что здесь уже был и что-то здесь волнующее происходило, но не помню что. Ты очень верно сказала. Именно так и бывает. И бывает очень грустно от того, что не можешь вспомнить
Логопед: Лара , но главное, что это было что-то хоршее.
Лара: Логопед Да. И это щемящее чувство - такое особенное.
Артур: Сразу оговорюсь: ни к третьей осенней игре 2007 г., ни вообще к ЧГК всё нижесказанное ни малейшего отношения не имеет. ВА-БАНК В старинном парке с самого утра Волынка ветра траурно гудела, И шла вовсю азартная игра, В которой ставкам не было предела. Там на поляне, где трава росла, Где в круг большой сошлись дубы и клёны, Червонцы с золотыми без числа Летели на огромный стол зелёный. У игроков, похоже, был закон: Чем меньше шансов оставалось на удачу, Тем больше ими ставилось на кон, Как будто не могло и быть иначе. И чем сильней был непогоды гул, Немыслимый, огульный и повальный, Тем жарче бушевал игры разгул, Неистовый, тотальный и фатальный. А ветер выл, как домовой в трубе, В то время как, сшибая с веткой ветку, Бесстрастный и безжалостный крупье - Вертел октябрь гигантскую рулетку. И как последнюю надежду - медяки - Пригоршнями швыряли листья оземь Безумные деревья-игроки. И шла игра! А банк держала Осень ...
Генрих: Круто! Ты вообще пишешь здорово! У тебя звуками писать получается... Читая вслух, их чувствуешь на вкус...
Борис: Артур Просто очень здорово! Я, как заядлый критикан не могу не отметить, что надо что-то делать со второй строчкой третьей строфы. Заменить "оставалось" на "было"? Смысл как-то кривеет. Но автору, в конце концов, виднее.
Борис: Артур пишет: И чем сильней был непогоды гул, Немыслимый, огульный и повальный, Тем жарче бушевал игры разгул, Неистовый, тотальный и фатальный. Вторая и четвертая строки - шедевр. Глубина рифмовки поражает. Причем рифмовка в прямом и переносном смыслах.
Борис: В первой строке последней строфы - тоже, оказывается, лишняя стопа. Но как лихо замаскировано! обнаруживается только при скандировании. Артур, снимаю шляпу. Да что шляпу - скальп с себя надо снимать вместе со шляпой при виде такого.
Кирилл: Артур Брависсимо!!!!!!!!!!
Соня: Артур, очень впечатлило. Спасибо
Логопед: Артур,очень понравилось, правда чтобы понять и представить , пришлось перечитать пару раз. Обычно красоту листопада изображают со спокойной солнечной грустью, а у Вас она описана с бесповоротной, ускоряющейся непогодой. И деревья не хотят расставаться с листьями.И всё очень резко. А ощущение, которое возникает- бешенный темп, который ничто не остановит.
Natasha: Логопед пишет: Обычно красоту листопада изображают со спокойной солнечной грустью, а у Вас она описана с бесповоротной, ускоряющейся непогодой Логопед, а мне кажется, что Артур описал тут своё состояние, своё настроение. Ну что толку с стотысячный раз описывать как палают листья? Мне стихотворения Артура именно этим, в первую очередь, и нравятся: индивидуальным восприятием всего, о чём он пишет.
Борис: Интересно, что очень часто желтый листопад ассоциируется с вальсом. И Артур сочинил своего рода "внутренний" вальс. Вот, кстати, что я нашел о вальсе у Стендаля: "...движение вальса напоминает быстроту и страшную неизбежность ударов судьбы. Не музыка виновата в том, что мы усвоили привычку танцевать вальс; мода эта лет через тридцать, может быть, пройдет, но его способность изображать быстроту уходящего времени останется навеки". То самое, Артур.
Логопед: Natasha , настроение передаётся через образы, и чем они ощутимее , тем тоньше чувствуется настроение.
Natasha: Логопед пишет: Natasha , настроение передаётся через образы, и чем они ощутимее , тем тоньше чувствуется настроение.
Артур: Пусть на месяц позже, но всё же отвечу. Генрих пишет: Ты вообще пишешь здорово! Похвала мастера дорогого стоит. Борис пишет: надо что-то делать со второй строчкой третьей строфы В первой строке последней строфы - тоже, оказывается, лишняя стопа Вслух я этого никому не читал, но при чтении про себя никогда не испытывал ритмических затруднений – настолько не испытывал, что даже не пересчитывал слоги, как иногда это делаю. Если бы я убрал «лишние» стопы, то акценты всё равно остались бы на своих местах, и лишь наполнение тактов безударными слогами стало бы «пожиже», 32-е заменились бы 16-ми или 8-ми. Возможно, я косноязычно изъясняюсь, но для меня при чтении акцентируются не ударные слоги всех слов, а ударения во фразе: не «чем мЕньше шАнсов оставАлось на удАчу...», но «чемменьшешАнсов оставАлось наудАчу...» - то есть всё, что идёт до первого ударения – это своеобразный затакт. Интересно, что подобный момент, но в другом стихотворении подчеркнул, чтобы обратить моё внимание, литсотрудник одного издания, куда я посылал стихи (а в этом – не подчеркнул, однако и печатать не стал). Я долго искал в том месте крамолу или затемнение смысла, и лишь через много лет, после Вашего замечания, догадался, что он имел в виду ритм. Борис пишет: Артур сочинил своего рода "внутренний" вальс Для меня здесь всегда был чётный размер, хотя, конечно, любой чётный можно преобразовать в нечётный и наоборот. Теперь я могу себе представить это как вальс, хотя и так на первом плане слышу «партию тубы», рубящей такты (уп... уп...). Возможно, в трёхдольном размере эти «лишние» стопы действительно больше мешают, чем в чётном. Борис пишет: Вторая и четвертая строки - шедевр Честно говоря, с них всё и началось. Сложились две строки и неясный эскиз настроения. И лишь через год с небольшим это настроение оформилось, когда я работал в Ботаническом саду и была именно такая осень, что нельзя было этого не написать. Способствовало тому и то, что напарником моим был тогда только что окончивший школу парнишка Максим, который знал толк в стихах, сам их писал и, несмотря на свой юный возраст, даже некоторым образом выступил в роли моего наставника, привив мне вкус к ассонансным рифмам. Он, к сожалению, через месяц стал совершеннолетним и «рывком на ленточку» успел-таки загреметь в армию с осенним призывом. Из армии он, в частности, прислал мне стих, навеянный преображением внешнего облика в первый день, который начинался так: Я формой обесформлен И обезглавлен головой... Я в его годы (да даже и не в его, ибо пошёл в армию на 4 года позже) писал о том же бесхитростным пушкинским ямбом: Подстрижен стрижкой безобразной, Одет, как тысячи других... Логопед пишет: Обычно красоту листопада изображают со спокойной солнечной грустью Спокойный листопад в Питере тоже бывает. Даже в ту же осень бывал. И я даже записывал разрозненные мысли на этот счёт. В глубине парка мы жгли каждый день огромный костёр из собранных там сухих веток. За вечер и ночь он прогорал, но груда золы всегда оставалась горячей настолько, что достаточно было, подбросив сучьев, хорошенько подуть, и костёр снова разгорался. Вот к нему-то я и приходил в каждый обеденный перерыв за вдохновением. Правда, стих так и не сложился. Но я думаю, что если бы даже я написал 10 или 20 стихов на эту тему, их все перешибла бы одна-единственная строчка Городницкого (а у него эта строчка всего-то вспомогательная, для рифмы!): «Лист летит в пространство».
Борис: Артур пишет: Для меня здесь всегда был чётный размер, хотя, конечно, любой чётный можно преобразовать в нечётный и наоборот. Я имел в виду, конечно, не прямой ритм вальса (я не сторонник считать всякий анапест или амфибрахий вальсом в противовес хорею или ямбу). Я просто имел в виду образное преобладание вращательного движения над поступательным, что для вальса чрезвычайно характерно. Каждый акцент в стихотворении подчеркивает давление вращательных степеней свободы.
Артур: Ну, тогда, на ночь глядя, минималистический триолет (сработанный из сэкономленного сырья). МОНОЛОГ НОЧНОГО СТОРОЖА Стой, Гад! Ой, Стой! Твой Склад? Стой, Гад!
Настя: Артур
Борис: Артур Идете неверной дорогой Сельвинского
полная версия страницы